Шипит - значит любит
Автор: Maneo
Бета: Leshaya, Соавтор: Cjey, с 27 義-Toki Suzuki
Фэндом: the GazettE
Персонажи: Рейта/Руки, Аой/Уруха
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, POV, AU
Описание:
А вода горячая есть? – гудит из ванной.
Я замираю. Он будет мыться! Будет отираться в моей ванной, грязную спину свою скоблить, а потом мне туда. Фу-у-у, боже! А у него, может, еще грибок на стопах или перхоть. Перхоть вообще заразна?
- Так есть? – высовывает рожу из-за двери и вопросительно приподнимает брови. И носки еще стирать будет в моей ванной…
Посвящение:
Посвящается Крису. Мы обещали, но аойха не в нашей компетенции, поэтому...Тадам!
Публикация на других ресурсах:
Нельзя
Примечания автора:
Спасибо 義-Toki Suzuki
уруру!
Часть 1
Часть 1
Часть 1
POV Руки
Дерьмовая неделя всегда заканчивается дерьмовым воскресеньем, которое переходит в херовый понедельник и начинает цикл новой, херовой недели. Я не могу сказать, что я закоренелый пессимист, но в закон «черных полос» я верю на все сто. Пожалуй, это единственное, во что я верю. Мой период глобальных неудач начался в прошлый понедельник, сегодня он достигнет апогея, поэтому… через семь дней пора бы помечтать и об улучшениях в жизни.
Холл универа всегда похож на смесь балагана и психлечебницы: кругом что-то кидается, швыряется, кто-то выскакивает из-за угла, пихает, толкает, бормочет, молится, грызет ногти, щелкает ручкой, лихорадочно перелистывает страницы. Чертов человеческий муравейник. Передвигаться приходится очень аккуратно, придерживая одной рукой сумку, а во второй нервно сжимать его - причину моих бед и душевного дисбаланса. Маленький листок бумаги, на котором нацарапана буквально пара слов. Вот вроде бы фигня, а вреда от этого клочка, как от Фукусимы.
С каждым шагом, приближающим меня к пункту назначения, бумажка начинает все сильнее жечь руку, и я так и слышу трезвон в голове: “Бросай ее и беги, забудь как о страшном сне”.
- Это ненадолго, - шепотом заверяю внутренний голос. Он хмыкает. Столько скепсиса, только подумайте! – Честно, - на всякий случай уточняю я.
“Вот так и начинают вязнуть в болоте”.
Но мои действия и правда вынужденные. И совсем ненадолго, максимум месяц. Хотя с чего я взял, что на мое объявление кто-то откликнется? Но лучше бы все же откликнулся. Какой-нибудь заморыш. Точно, заморыш! Но с деньгами. И очень занятой. И чистоплотный. И немой. И желательно карлик, чтоб места не занимал. И социопат, чтоб ко мне не лез. И чтобы…
- Твою мать… - пульсирует плечо. Да что за долбаный съезд слепых баранов? – Смотри, куда прешь.
Мне с моими невыдающимися параметрами тут нужно всегда держать ухо востро. Студенты - народ с отклонениями и нарушениями… координации, слуха, зрения, морали и нравственности. Временами складывается ощущение, что тут проводится глобальный чемпионат по сбиванию прохожих.
Поднимаю глаза на тупоумного, что так корректно врезался в меня. Стоит и лупится:
- Глаза разуй, - повторяю совет и осматриваюсь. Сумку я удержать успел, а вот бумажка из руки все-таки выскользнула, и куда бы, вы подумали, она попала?
- Лапу убери, - наклоняюсь и хватаю за край бумажки. Ну все, презентабельный вид потерян. Еще подумают, что автор - свинья. Парень шустро отскакивает, освобождая остальной кусок моего объявления. Отскакивает, но движение не начинает. Что? Морду бить будет?
Знаете, я, скажем так, посредственность. Скорбно это признавать, но факт остается фактом. А когда расклад не в твою пользу и надежды на козыри нет, остается одно оружие от окружающего мира – острый язык. Это единственное, что меня тут спасает… и помогает огрести пиздюлей.
Поднимаю глаза. Если вести себя уверенно, то можно будет решить все и без мордобития. Сразу отмечаю крепкие руки и сглатываю. Что-то в нем есть такое знакомое, и ведь где-то я его точно видел. Хотя эта клоака кишмя кишит всякими паразитами, я каждый день тут кого-то вижу, крашеных блондинов среднего роста со средним показателем привлекательности и развитой мускулатурой в том числе.
Смотрю на него. Он, видимо, на свой внутренний мир. Молчу. Брякнешь чего лишнего - и точно по роже. Надо точно знать, что у него там на уме. Смотрю на часы, смотрю на него, кашляю. Дергается, и - о боже! - я замечаю проблески разума в его глазах.
- Прости, - одергивает рубашку и, резко развернувшись, сайгачит прочь. К лучшему. Небитое лицо – хорошее лицо. Может, не такой уж и херовый понедельник…
Подбегаю к доске объявлений и леплю бумажку на уровень своего лба, он же уровень глаз остального населения. А теперь отсчет пошел… Избавьте, боги, меня от убогих.
Все пары просидел как на иголках. Вроде бы я уже мысленно ненавижу будущего соседа, который пренепременно окажется свиньей и антисоциалом, раскидывающим вонючие носки и рыгающим за столом, а с другой стороны... без сожителя мне нельзя, квартплату мне одному не осилить. Нет, не потому, что я такой нищий, а потому, что я такой бесталанный и несдержанный. Мысли о деньгах наводили на мысли о родителях, а это усугубляло и без того никакое настроение...
На третьей перемене я не выдержал и спустился вниз разведать обстановку. Мое мятое, грязное, как из задницы вытащенное объявление так и висело по центру доски. Никто рядом не толпился, ажиотажа из свиней и дегенератов, как я предполагал, не наблюдалось. Люди проносились мимо, не обращая внимания. Стало даже обидно: все такие крутые, и моя квартирка не на уровне? Зато какая плата, станция рядом, чистота, уют… и всего этого я могу лишиться? Злость начинала нарастать, а когда я злюсь, нужно срочно проводить необходимые антистрессовые процедуры – сходить и заесть горести и печали. Ничего не могу с собой поделать, так хочется смести все, что под рукой лежит. Кою часто говорит, что у меня нет лица, одни щеки, и пузо скоро отвиснет. Вообще иметь друзей вредно для самооценки. Я долго смотрелся в зеркало, и под любым углом выходит одно - нет у меня никакого пузла*, а Кою слепой.
Ноги сами несут меня навстречу запаху съестного. И если уж говорить о Кою, то он-то в своем глазу бревна не видит. Мой друг, по совместительству однокурсник, а может, наоборот, по привычке находится там, среди груды крошек и вороха упаковок от фастфуда. Каланча с хорошим обменом веществ. Аж завидно, зараза. Что меня свело с этим типом? Он, конечно, звезд с неба не хватает, довольно неопрятный и чудаковатый тип, но в принципе… В принципе…
- Кою, - примащиваю зад на соседнем с его стуле. Его рыжее величество соизволяет отлипнуть от трапезы и смерить меня осоловелым взглядом. Когда он сыт, он хочет спать, а сыт он всегда… - У меня к тебе деловое предложение.
- Мне уже бежать? – протягивает мне колу. – Подкрепи щеки, а то уже опали за утро.
- Сучара ты.
- Нет, я о тебе забочусь, - тыкает трубочкой мне в лицо. Спорить с моим другом лучше не стоит, он вроде и спокойный, и такой добрый парень-рубаха, но мозги у него какие-то… непонятные, запрограммированные на неожиданности. – Так что там с предложением?
- Переезжай ко мне.
- Я не гей.
Давлюсь от такого заявления. Давно ли сожители стали геями? Мне, может, еще и расписаться с будущим квартирантом придется? Чего уж тут… Супружеский долг, все дела.
- Кою, тебе не надоело жить дома? Тебе уже двадцать, ты все с мамочкой.
- Ты имеешь что-то против моей мамочки? – нахохливается. Еще одна странность: Кою все принимает буквально. – Дома хорошо, тепло, кормят, убирают. Зачем мне переезжать?
- Ну-у-у, - логично, конечно. – Самостоятельность… Во сколько захотел пришел, ушел. Это же свобода.
- Така, ты хуже пыльной ворчливой старой девы, какая с тобой свобода?
- Я, - уровень его вседозволенности приближается к критическому. – Я не…
- Да, ты не… Но ты же готовить-то не будешь, девочек таскать я не смогу. Вообще, уж если переезжать, то к какой-нибудь малышке с во-о-т такими, - руки Кою описывают два арбуза перед грудью, – вот такими буферами. А не с тюхлей с такими же щеками.
Тыкаю его носом в стакан с колой. Да хоть бы эта сука захлебнулась. Нет, к черту, нельзя мне жить с этим идиотом, иначе тюрьма не за горами. Хотя в тюрьме хотя бы за проживание платить не нужно, и еда за просто так. Кою отбивается и швыряет в меня оберточной бумагой, осыпая крошками.
- Говно.
- Щекан.
- Свинтус.
- Обжора. Я себе девушку, кстати, нашел… в отличие от некоторых.
- А она об этом знает?
- Ну-у-у, это дело времени, - многозначительно выдыхает. У Кою, конечно, были девушки, но что-то больше половины об этом даже не догадывались. Это странность номер два… а может, уже и три, после обжорства.
Вообще, наверное, он просто перевел тему, с другой стороны, он придурок свой, родной, но все же не сосед мечты. А вот если бы на мое объявление ответила миленькая девушка, даже без тех фантастических буферов… Может, все будет не так уж и плохо?
POV Рейта
Широяма – гей, и это прекрасно в какой-то степени. Женщины на него клюют и достаются в итоге мне. Вполне выгодное сотрудничество.
А он им улыбается, да и ко мне не клеится. Хотя, впрочем, он никого не клеит, они как-то сами. По крайней мере, я никогда не видел, чтобы вальяжный Широяма расщедривался настолько, чтобы первым обратить внимание на простого смертного.
А я что? Я толерантен, да и сам не без греха. Было когда-то. Случалось, с кем не бывает, не вижу в этом какой-то трагедии или чего-то предосудительного.
- Сваливай от нее, бестолковое существо, я же говорил тебе.
Киваю. Иногда Широяма бывает прав, хотя он думает, что он всегда прав.
Говорит Юу редко, чаще молчит с умным лицом и отрешенным взглядом.
Когда я с ним знакомился, то не знал, что он гей. Только знали отчего-то остальные и шептались за его спиной, и это не только не уменьшало его популярности, а наоборот, прибавляло. Придавало ему образ мрачного и непонятного, с пути истинного сбившегося парня, но, естественно, исключительно в среде девушек, больных на фансервис и прочие премудрости нации. Что касается парней… Да что тут говорить. В некоторой степени нетрадиционная ориентация друга, наверное, и на меня ложилась тенью… Но то ли люди стали все такими понимающими, то ли жить без проблем всем хотелось куда больше, чем отстаивать гомофобные принципы.
А Юу… ему всегда было глубоко похер, что там о нем болтают. Он на своей волне и чаще всего в своих мыслях где-то там витает, сам себе на уме.
А мне сегодня паршиво, и всему виной…
- После смерти Эрики...
- Акира, не начинай.
- Это была моя вина.
Грустный вздох рядом. Юу встает, закидывая сумку на плечо. Скорее всего, он думает, что грустный вздох – это достаточное выражение сочувствия. Друг, он всегда такой друг…
- Ищи квартиру и вали.
- Может, мне с тобой пожить?
- И не мечтай, - шарахается от меня. Лучшие друзья всегда так делают…
Последняя надежда рушится с грохотом.
Уходит без лишних слов. Что за козел этот Широяма, друга в беде не поддержит. Хотя идея с квартирой не так и плоха.
Простить Мику я не смогу никогда…
***
- Твою мать! Смотри, куда прешь!
Перед глазами никого, опускаю взгляд ниже. Еще ниже. Светлая, вытравленная добела макушка. Глаза. Таким взглядом убивают как нечего делать.
Незнакомый малоразмерный парень. Не помню его. Вероятно, не с моего потока, а может, и вовсе даже с него - разве такой малогабарит запомнишь?
С таким ростом его заметить-то трудно, не то что не налететь.
- Глаза разуй!
До моих ушей долетает змеиное шипение… или… Черт возьми, как похоже, даже подвисаю на секунду, предаваясь воспоминаниям.
О, как у нее это получалось…
- Лапы убери!
Чего?
Наклоняется и пытается вытащить из-под моего ботинка некую бумажку. Облегчаю ему задачу, отскакивая в сторону.
А он таращится глазищами своими дикими. Так, словно вот-вот бросится и за клочок бумаги выцарапает мне глаза. А вообще, нет бы спасибо сказать…
Что за день? Что за паршивое утро? Что за неадекватные личности?
Молчит, поджав губы, сощурился. Наконец в мозгу щелкает.
- Прости, - бросаю уже на ходу и сваливаю от греха подальше. Стараюсь побыстрее затесаться в толпе и прикрыть живым щитом свою спину, а то мало ли… С хорошими намерениями так не шипят.
Психов на мою голову не хватало еще. Тут и так целый универ. Один другого хуже.
А у этого точно переутомление, которое на лице сказывается.
И на психике, вестимо. Но не будем о грустном, перейдем к насущному.
Где искать квартиру? Да такую, чтобы недалеко от работы, от универа, и чтобы моей нищенской зарплаты на нее хватило.
На дворец рассчитывать не приходится. Торможу.
Обычно студенты вешают объявления на доску. Обязательно нужно посмотреть после пар.
И купить газету в киоске, вдруг повезет…Часть 2
***
С интересом рассматриваю дверь и мысленно молюсь о лучшем исходе. Может, встать на колени, чтобы боги побыстрее услышали меня? Предыдущие три варианта были тут же забракованы. А небольшая цена - все потому, что спят стопками в одной комнате размером с туалет. Судя по количеству людей на квадратный метр, делают они это по очереди…
Кто за этой дверью может меня встретить? Зачуханный ботаник или, быть может, мне повезет, и встретить нового квартиранта выйдет шикарная девушка с моего курса? И жизнь не будет казаться такой безрадостной и серой…
После смерти Эрики…
Вздыхаю.
- Ну и сука ты, Мика.
Воспоминания тяжелой каменной плитой придавливают к полу, перед глазами снова возникает та ужасная картина.
Ее взгляд, полный ужаса и страдания, перед неизбежной и скорой смертью.
Если бы я был более осмотрительным. Если бы я знал, на что может пойти Мика…
- Эй…
Перед глазами никого.
Дежавю какое-то. Опускаю взгляд ниже. Еще ниже…
О, какое все-таки совпадение! Тот самый парень, незамеченный мной и мной же сшибленный.
Только сейчас он выглядит попроще, словно наспех одетый, в домашних штанах и белой футболке.
На голове феерия. Он точно похож на психа. Всклокоченного психа.
От удивления открываю рот и закрываю обратно. Отступаю на шаг, но потом беру себя в руки, протягивая сорванный с доски листик.
Не берет его, отчего-то оглядывает меня и морщится.
- Проходи…
А прозвучало как «вали». Непохоже, что он так срочно ищет себе сожителя, с таким лицом гостей не встречают.
- Меня Акира зовут.
Идет вперед, передергивает плечом и даже не поворачивается, хамло какое недоросшее.
- Ясно…
Я точно уверен, что хочу сосуществовать с этим человеком? Хотя выхода у меня и нет, а цена по моему кошельку, и не так далеко от универа…
А Мика вышвырнет мои вещи со дня на день. С балкона. Так она обещала, и, скорее всего, будет так, как она сказала.
- Разуйся!
Покорно скидываю обувь, пока еще не представившийся хозяин квартиры нетерпеливо топчется чуть впереди.
Прохожу и осматриваюсь. Понимаю, почему цена такая невысокая. Квартирка не блещет красотой - только если идеальной чистотой.
Даже книжки на столе, кажется, сложены так аккуратно, словно их ровняли по линейке.
Проходим по коридору, останавливаемся. Со скрипом открывается дверь в одну из двух комнат.
- Здесь. Вот эта… - сообщает парень и опять хмурится. Ни черта не доброжелательно это все выглядит. Небольшая совсем комнатка: один обшарпанный диван, один стол, стул.
А следом рассчитываю, за какие сроки мне удастся найти что-то более подходящее за такую сумму.
Если мыслить логически, то ни черта я не найду в скором будущем. А жить мне негде.
Мысленно прикидываю, насколько это будет неудобно, зато мебель покупать не нужно.
Та квартира, которую мы снимали с Микой, была пуста, так что сейчас мне даже повезло.
- Ну?
- Что?
- Если ты не хочешь, то…
- Меня все устраивает.
Не могу понять, почему уголки его губ дергаются. Кажется, он хочет выдавить из себя улыбку, но это больше похоже на конвульсии. С ним все в порядке?
А если среди ночи он свалится в какой-нибудь свой припадок? Что мне с ним таким делать?
Но невежливо, вероятно, будет спрашивать, не болеет ли он всякими ответвлениями от шизофрении.
POV Руки
***
- Если ты не хочешь, то… - непроизвольно выпаливаю я. Он мне нужен, моя последняя надежда. Плату за квартиру вносить буквально на днях, а ажиотажа вокруг объявления не ожидается. Ни одна сука за день не позвонила… только этот пожаловал.
Нужно расслабиться, быть приветливым. Улыбнуться ему, что ли?
- Меня все устраивает, - кивает. Вместо светлой и полной дружелюбия улыбки получается гримаса.
Осматриваю его с ног до головы еще раз. Типичный свин: джинсы какие-то цвета бесцветия, рубашка в клетку, цепи, кеды. Ну гнусь же очевидная! Я уже могу сказать, что мы не сошлись характерами. Ни внешностью, ни характерами, и вообще он у меня в квартире бациллами своими дышит. Еще и волосы крашеные. А что это значит? Значит, он будет их подкрашивать и извозит мне всю квартиру всякими химикатами.
- Точно? – нужно удостовериться же, вдруг передумает.
- Да.
- То есть, у тебя нет других вариантов?
Дылдище, уже не обращая внимания на мои вопросы, лезет вперед, буркнув что-то про “осмотреть жилплощадь”. Везде лезет своим любопытным носом, лапает, разве что на вкус не пробует обои. Это вообще нормально?
- А вода горячая есть? – гудит из ванной.
Я замираю. Он будет мыться! Будет отираться в моей ванной, грязную спину свою скоблить, а потом мне туда. Фу-у-у, боже! А у него, может, еще грибок на стопах или перхоть. Перхоть вообще заразна?
- Так есть? – высовывает рожу из-за двери и вопросительно приподнимает брови. И носки еще стирать будет в моей ванной…
- Нет, - хриплю. Секунду думаю, а потом привстаю на носочки и вытягиваю шею, вглядываюсь в его шевелюру. А вдруг и правда перхоть? Надеюсь, она не передается воздушно-капельным путем. А вдруг… что-то похуже перхоти… Непонятно, где и с кем эта свинья жила раньше, может, на улице. Черт его знает, какими болезнями он болеет.
А он же… он же всю квартиру уже перетрогал.
Дезинфекция! Срочная! Всей квартиры. Где-то было у меня средство, которое убивает чуму, вот и нашлось ему применение.
- А как же ты тут моешься? – на лице застывает смесь удивления и непонимания.
- Я не моюсь, - брякаю и мысленно хватаюсь за голову. Эта свинья мне нужна. Деньги, Така, он – твои деньги, а к ним нужно относиться с любовью. Конечно, от моей любви у этого придурка зад треснет, но… Расслабляю мышцы лица и лучезарно улыбаюсь. Ведет носом. Это плевок в мой адрес? – То есть, моюсь.
- Как? Если воды горячей нет? – видимо, начинает раздражаться.
- Да есть у нас горячая вода, есть.
Каменеет. Смеряет меня взглядом:
- У тебя не синдром Туретта*?
Это оскорбление или похвала? На всякий случай округляю глаза. Ну, чтобы показать, что я понял, что он сказал.
- Нет.
- Меня Акира зовут, - протягивает руку.
- Хорошо, - отодвигаюсь от прохода в надежде, что он понимает язык жестов и засобирается на выход. Стоит и ждет. Возможно, манны небесной или озарения. – Ты правда тут хочешь жить?
- Нет, вру.
Какие мы саркастичные! Каланча может острить…
- Тебе не пора?
- Не пора. Когда вещи завозить?
Вещи. Свинья накидает тут своего барахла, превращая мою милую квартирку в помойку. Найди себе другую квартиру и устраивай из нее хлев!
- Когда захочешь…
Кивает. Чешет подбородок, обдумывая что-то, а может… Чесоточный?
- А оплачивать?..
- Чем быстрее, тем лучше. Это все? – как можно быть таким утомительным? Пришел, увидел, дал денег - и вали себе обратно по делам.
- Нет.
Да твою же мать!
* Синдром Туре́тта - генетически обусловленное расстройство центральной нервной системы с манифестацией в детском возрасте, характеризующееся множественными моторными тиками и как минимум одним вокальным тиком.Часть 3POV Рейты
- Чем быстрее, тем лучше. Это все? – Он как бы подталкивает меня к выходу, как бы намекает, чтобы я сваливал побыстрее.
- Нет.
- А что еще?
Что еще? Сам не знаю. Молчу. Рассматриваю своего предположительного нового сожителя. Хлипкий. Наступишь и раздавишь.
Злобный карлик, того и гляди горло перегрызет. А оно того стоит? Жизнь дороже квартиры. Может, утрамбоваться в ту, предыдущую, буду спать по очереди.
К чему только студенты не привыкают. От размышлений отвлекают поскрёбывания и поскуливания за соседней дверью.
Там священная обитель, туда доступа нет.
Дверь медленно открывается…
- Корон, фу!
Что-то, клацая когтями по полу, быстро до меня добежало и принялось обнюхивать.
- Не нюхай это гов..- Парень быстро схватил нечто, что при ближайшем рассмотрении оказалось собакой породы доходяги, и с трепетом прижал к своей груди.
Последнее слово так и повисло в воздухе, предпочитаю не думать, чего он там не договорил.
- А у тебя нет животных?
Спрашивает и недобро щурится. Сглатываю.
- Нет.
- И хорошо. Я бы не позволил… А родственники есть?
Пячусь к двери. Что за странные вопросы? Я, что, напоролся на маньяка-шифровщика?
- Есть. Много. Очень много.
Пусть знает, что меня будут искать.
- А они придут?
- В крайнем случае.
Даю понять, что меня будут искать, так что, ловить ему нечего тут точно.
- Ты чем-нибудь болеешь?
- Гриппом иногда.
Сводит брови, анализирует, видимо, полученную информацию, поглаживает свою трясучку, которая почему-то удивленно на меня лупится.
- Меня Акира зовут, - сообщаю в третий раз. Правда, не уверен, что мои слова достигнут его ушей и в этот раз.
Но мы должны знать друг про друга хотя бы имя, разве не так?
Отмахивается, как от назойливого насекомого.
- А ты?..
- Что я?
- Имя…
Удивленно распахнутые глаза, будто я спросил нечто до ужаса глупое, и за свое незнание теперь должен скончаться в муках.
- Таканори.
Руку задумчиво протягивает, но не успеваю я ее пожать, как он вдруг отдергивает назад и испуганно шарахается в сторону.
Он точно уверен, что ничем не болен?.. Слишком уж подозрителен этот Таканори.
- Значит, ты остаешься?
- Остаюсь, - киваю и улыбаюсь. Кто-то из нас должен разрядить обстановку.
Улыбаемся, Акира. И не в такие переделки попадали.
- Ясно… Хорошо...
- Я приду завтра.
Кивает.
Чем быстрее, тем лучше. Фобос и Агнесс уже, наверно, соскучились по папочке. Бедные. Юу со скрипом принял их на недолговременное содержание. Но уж лучше у гея, чем у неадекватной стервы, коей бывшая оказалась.
Широяма - гей порядочный, покормит их и спать уложит, пока я решаю вопросы с жильем.
Всего один день, а я по ним уже скучаю.
- С вещами, - уточняю на всякий случай.
Снова кивок, и Таканори бледнеет. Может, он обморочный какой?
- Все?
Подает голос и смотрит с надеждой.
- Да…
- Я сейчас очень занят.
- А, понятно, - отхожу к двери. - До завтра, Таканори, очень приятно было с тобой познакомиться.
Не то чтобы это была правда, но правила этикета вынуждают. Нельзя заводить врагов там, где собираешься жить долгое (а может, все-таки и нет) время.
- Пока.
С отстраненным лицом захлопывает дверь. Странный парень. Но это даже лучше, не будет соваться с разговорами, советами и, может, из норы своей высовываться лишний раз не станет.
Так что у меня есть шанс существовать в свое удовольствие.
«А у тебя нет животных?»
- Никто ничего не заметит… - самоубеждение - великая вещь.
***
- Ты уверен, что нам сюда? – Широяма спрашивает шепотом и мне в ухо, а я отодвигаюсь подальше, слишком геем он выглядит сегодня. А нет, впрочем, как всегда, это я распереживался из-за переезда, - Сарай какой-то.
- Могу к тебе переехать, если так волнуешься.
Расставляю вещи по местам, точнее, распихиваю по всему свободному пространству.
Таканори не впускал нас минут десять. А когда открыл, сказал, что спал, но я почему-то склонен не доверять. Он выглядел так, будто передумал заселять квартиранта на свою жилплощадь.
- Нет, живи тут. Я буду в гости приходить к вам.
- К нам?
- Ну да, к тебе и этому мальчику.
- Тебе не показался он подозрительным?
Впустив нас, Таканори ушел обратно к себе, закрыл дверь и не высовывался до сих пор.
- Может, он просто стесняется? Или ты ему не нравишься, Акира. Мне ты тоже при первой встрече не понравился, но потом ничего, привык.
- Он подозрительный.
Широяма пожимает плечами и устраивается на диване, единственном предмете мебели, кроме стула, на котором можно сидеть.
Хотя на стул я бы тоже не рискнул. Как антиквариат выглядит, времен войны примерно.
- За такие деньги можешь и потерпеть.
Не могу не согласиться, но возразить все равно собираюсь, как тут меня прерывает звонок в дверь.
Переглядываемся с Юу. А из комнаты никто не выходит. Может, хозяин квартиры пришел забрать свое бабло.
- Юу, открой.
- Вот еще, твоя квартира - ты и открывай.
- Ты выглядишь представительней.
Изогнутая бровь показывает, что моя лесть не возымела толку, но, тем не менее, Широяма поднял свой зад и вальяжно отправился встречать гостя.
Я вслушивался и ничего не слышал, любопытство победило, и я выглянул в коридор.
У дверей стояло нечто долговязое и рыжее и с интересом таращилось на Юу, а тот в ответ молчал.
Это и есть наш квартиросдатель?
- Така!
Отодвинув с дороги Широяму и даже не взглянув на меня, парень почесал по коридору, а я проследил его путь. В дверях стоял сонный и недовольный Таканори…
- Така, значит…
Определенно, так звучит намного лучше. А в дверь снова позвонили, но это вновь не произвело впечатления, дверь за ними закрылась.
- Может, там еще чего интересного пришло, - задумчиво пробормотал Юу и распахнул двери.
А там оказалась бабуля. Из серии божий одуванчик.
***
- А Таканори такой застенчивый мальчик и грубый иногда, - на последнем слове Осима-сан поджала губы. – А ты хороший, ты мне сразу понравился.
Я старательно кивал, главное - понравиться хозяину квартиры. И улыбаться. Улыбка располагает к хорошему отношению. Хорошее отношение - это залог успеха и место, куда можно притащить свою задницу вечером. И не только свою.
Така к нам не вышел, они сидели, как клопы в диване, в его комнате и о чем-то шептались.
- А ты пригляди за ним, - бабуля дернула меня за рукав рубашки и с надеждой посмотрела в глаза. – Ведь совсем звереныш!
У окна отвернулся Юу, по трясущимся плечам смею судить, что он ржал, как конь, ну либо рыдал от жалости к зверенышу.
- Обязательно пригляжу, - закивал я снова и возненавидел Широяму. Нет бы разговор поддержать. А он курил, курить нам разрешила добрая бабушка, а потом утащила из моей комнаты пачку сигарет и затянулась сама.
- Я ведь тут с мужем жила, а теперь с дочерью. Он у меня был хирург. Такой врач, каких больше не найдешь. Оперировал под гипнозом!
- Ух ты, - восхитился я и отхлебнул остывший и отвратительный на вкус чай.
- Мы с ним войну пережили…
Стоп.
- Какую войну?
Но Осима-сан меня не слушала, а Юу с интересом обернулся.
- А потом он умер… Прямо на том диване.
- На… каком диване?
- На твоем, Акира. Так любил он эту комнату, прям там и помер. Целый день пролежал, пока я в магазины ходила. Гуляла я.
Теперь Юу не смеялся, он бледнел. Я-то еще не успел пристроить туда свою жопу, а вот его побывала там.
- Ой, смотри! Побежали, побежали!
Схватив снова меня за руку, бабуля стала тыкать пальцем в розетку около холодильника.
- Эх ты ж! Уже и зеленые. Говорила я Таке, чтобы купил ловушку. Така!!
Осима-сан бодро подскочила, опрокинула кружку с чаем и умчалась с кухни. Я пялился на розетку. Конечно, там никто не бегал…
- Я помогу тебе выкинуть диван, - раздался рядом спокойный голос Юу.
- Для кого ловушку?
- Для чертей, может быть… – задумчиво протянул Юу, и мы оба вздохнули.
***
- У нее вялотекущая шизофрения, - сообщили мне сзади, когда дверь за бабушкой закрылась. Получив свои деньги, она радостно отчалила, пообещав нас почаще навещать.
Какое, блять, счастье.
- Это ты сам диагноз поставил? – поинтересовался я, обернувшись. Господин Таканори соизволил выползти из убежища.
- Нет, дочь ее сказала. Но это не значит, что ей можно не платить, кто и сколько ей должен, она помнит лучше всего. А ты надолго тут?
Обдумываю, какой из вариантов ответа оставит меня в живых.
- Ну-у-у, - начинаю издалека. Его взгляд становиться еще суровее, если такое вообще возможно. Непроизвольно отступаю на полшага, если кинется, я буду долго и упорно отбиваться, возможно, даже Широямой. – Посмотрим, - пожимаю плечами.
- Куда посмотрим?
- Точнее, на что. На будущее посмотрим. Как сложится, настолько и останусь.
Взгляд стекленеет, чешет нос. Ответ принят или можно звать Юу?
- А если плохо сложится, ты свалишь? – серьезно так смотрит, как при деловой беседе. Кто-то уже хочет, чтобы я съехал, или так стремится меня тут подольше задержать?
- Во-о-озможно.
- М-м-м-м, - теперь уже чешет затылок. Это неспроста, видимо, что-то там в районе затылка закрутилось-зашевелилось, и надеюсь, оно для меня безопасно. – Тебе пора! – отмирает.
- Это вопрос?
- И черного с собой забери, - не обращая внимания на мой вопрос, наступает на меня, оттесняя к двери. Растерянно озираюсь. Стоп, это моя квартира! Деньги у бабули с чертями, квадратные метры у меня.
- Мы остаемся, - начинаю переть на него, оттесняя обратно вглубь квартиры. – С черным остаемся.
- С чего бы это? – перекрывает вход в гостиную собой и останавливается.
- С того бы, - делаю шаг, громко топнув ногой. Вздрагивает и отскакивает. Психи они такие, буйные и трусливые.
- Ах, так!- Крадется по стене обратно в логово, как гиена. - Ах таааак…
Отступает, бормочет что-то и, наконец, скрывается, зыркнув на меня напоследок.
- Ты пожалеешь! – раздается злобно из-за двери, и все затихает, может, его рыжий дружок упаковал в смирительную рубашку?
Да что за блядство такое?!
Резко разворачиваюсь и влетаю в свою комнату. Мой черный друг с любопытством оглядывает диван, чего он там ищет? Записки предсмертные? Клад? Что?
- Этот сучонок!
Хлопаю со всей дури дверью и уже после оборачиваюсь. У Юу глаза становятся в доли секунды больше…больше?
- Акира!!!!
Что, у него тоже побежали? Последнее, что я слышу, - подозрительный скрип. Черти?
Больно…
Они пришли за мной. Мир погружается в темноту. Эрика, я иду к тебе…Часть 4POV Ruki.
- Кою! Кою! – захлебываюсь в своих выкриках. Да я его отравлю! Бабка принесет печенье фирменное, все ему скормлю. Сожрет и не заметит. Свиньям все равно, все метут!
Да я… Уходить он не хочет, квартира его. Ишь, какие мы! Подавился бы своими копейками… Ненавижу его, родителей, бабку и черного до кучи. Вот! Еще и черного приволок. Сатанист же форменный! Приличные люди по чужим квартирам в черных одеяниях не ходят и глазами по углам не шарят. А может, и свин такой же, со сдвигом? Придут, будут мне свечки тут жечь, пентаграммы чертить, кошек резать, а если кого-нибудь больше кошки? Кою вот, например. Он у меня простой, и не поймет, чем дело пахнет, пока палец не отгрызут, животные!
Или я встану ночью, пойду в туалет, а у меня тут шабаш и Сатана! Хотя черный и так как Сатана… А может, черный - вор?! Всю квартиру облазил и обнюхал, наркоту у меня, что ли, вынюхивал? Мутные типы, мутные.
- Ушла? – осведомляется Кою, прижимая к груди Корона и с опаской поглядывая мне за спину, как будто боясь, что вот-вот из-за спины выскочит Осима-сан и начнется веселье. – Она точно больше не придет? Ты дверь за ней закрыл? Запер?
Кою знает, кто в доме главный, а главный на этой жилплощади – бабка. А шизофренички они такие, им только дай смуту внести. Чисто теоретически, если перед вами только его лицо и у вас зрения минус восемь, то тогда его можно принять за девушку, но… но бабка обладает умом и сообразительностью побольше, чем, собственно, Кою, да и со зрением проблем вроде бы не имеет, по крайней мере, йены лихо перебирает в руках.
В итоге возник вопрос: как эти лапы сорок второго размера, не отличающиеся изящностью форм, можно было принять за девичьи ножки и нахваливать пару часов, периодически вздыхая, что “грудь-то вот не удалась, но ничего, мы это быстро исправим”. Вообще, Кою сразу полюбился Осиме-сан. Глядя на него, она вздыхала и вспоминала себя в молодости. А еще она любит зажимать его в углу. Я не знаю, что они там делают, но Кою после этого еще долго ходит пришибленный, понурый и какой-то помятый. Только раз мне удалось подслушать, о чем они там шепчутся: думаю, этому идиоту пригодится совет потреблять молоко во время менструаций. Он иногда бывает таким психованным, не иначе как ПМС нагрянул. А еще специально для него, с частотой раз в месяц, в нашей гостиной появляется фирменное печенье. Печенье – это шедевр бабкиной кулинарии: либо зубы выпадут, либо кишки свернутся. Иногда меня одолевают смутные сомнения, что Осима-сан стачивает кирпичи в форме бисквиток и благополучно скармливает нам.
- Кою, это говно не хочет уходить! Ты понимаешь? – потрясая руками, показываю, насколько наглой и бессовестной скотиной надо быть, чтобы отказать на такую вежливую просьбу покинуть помещение. - Ни в какую!
- А по-моему, он вполне милый, - все еще недоверчиво смотрит на дверь. – Только…
- Милый? Милый?!
- Эй, ты ничего не подумай. Нормальный, я имею в виду, парень. Обычный.
- Обычный? Да эта гадина!
Эта дылда без роду, без племени?! Он мне сразу не понравился! Ходит лапами своими по чужим объявлениям, толкается, и вообще я считаю, что он наркоман! И ладно бы один пришел, так нет, с каким-то типом подозрительным. Да как Кою вообще такое в голову пришло? Подлетаю, отбираю у него песика. Еще заразит мне тут единственное адекватное существо всякими шальными мыслями.
- Да он!.. – надуваю щеки в негодовании. Ох, сказал бы я, кто он! Если бы придумал, то обязательно бы сказал, но этот даже ни под одно определение не подходит. Приперся и все мне испортил! Вся жизнь под откос!
- Жалко, конечно. Но я могу поискать квартиру рядом, может, и работу… Вообще, спасибо, что предложил. Хорошая идея была. Это я сам виноват, поздно одумался, - вздыхает Кою.
- Кою, не рви мне душу, - падаю на кровать и зарываюсь пальцами в волосы. Больно, но со стороны, наверно, очень эффектно и трагично. И Корон еще в одной руке трепыхается. – За что-о-о? За что эта свинья на меня свалилась?
- Ну, все что ни происходит, все к лучшему. Может, я все-таки сниму комнату у шикарной телки с буферами, - мечтательно закатывает глаза. Я тут на грани эпилептического припадка, а он еще мечтать может. - С мамой хорошо, конечно…
- Нет.
- Нет? – округляет глаза и забирается в кресло с ногами. – Там кормят.
- Да не об этом, - отмахиваюсь от него, как от мухи. Если уж Кою решил начать самостоятельную жизнь, раз уж он даже согласился жить со мной, то это само знамение. Пусть и опоздавший, но все-таки знак. Нам просто судьбой предначертано жить вместе. А этот со своим сатанистом – это все дьявола козни. – Ты будешь жить со мной!
- За шкафом, что ли?
- Надо будет - и за шкафом поживешь.
- За свои деньги я требую как минимум кровать и унитаз.
- Кою, - перехватываю песика другой рукой и, скатившись с кровати, подползаю к своему будущему сожителю. – Кою, мы его оперативно вытурим.
Смотрит с сомнением. Долго смотрит.
- Мы?
- Мы, Кою.
- Мы не хотим. Ты присмотрись, нормальный вроде парень…
- Да он форменный наркоман, - шиплю сквозь зубы, оглядываюсь на дверь. Вдруг он еще и шпион. Стоит сейчас под дверью, уши греет.
- Брось. Он спортсмен, - Кою корчит рожу. Наверно, так он хочет меня убедить, что этот наркоман, сатанист, преступник и свинтус в одном лице – нормальный человек. Видели мы таких нормальных, а ночью чик по горлу и Корона побежит продавать за дозу. – Жалко только, что гей…
Тяжело вздыхает. Повторяю за ним. Что? Отшатываюсь.
- Кто? – переспрашиваю осипшим от волнения голосом. Мне послышалось. Ладно, горло перерезать, но чтобы…
- Гей. Правда, конечно, не утверждаю, но Широяма-то точно, - словно самое обычное дело говорит. Да у нас по квартире ходят два гомосека. Геи на воле! - Така, ты где, вообще, учишься?
Бросаюсь к двери. С этим нужно что-то делать. Нет, наркомана и свинью я еще как-нибудь, да и вытерплю, но чтобы он тут всяких мужиков волосатых таскал и трахал?! Сейчас выйду и скажу все, что о нем думаю! Или лучше забаррикадироваться? А то мало ли.
- Я в университете учусь, а не в гейской клоаке. Откуда их там столько?
-Ну-у, - следит за моими перемещениями. Нет бы помочь, ленище. Нужно спасать свои задницы. Ладно Кою, а мне тут жить, спать.
- Акира!!!
Грохот. Стон. Мат. Боги покарали его? Или мою гостиную покарали? Приведи гея домой, он руины оставит. Не было печали!
- О, что там? – рядом возникает любопытная морда.
- Его боги покарали, - заверяю я. Не факт, конечно, но наши мысли и желания материальны. Может, он себе череп плафоном пробил? Тот давно на соплях висел, а бабка слишком, как она выражается, экономная (я бы сказал, жадная скряга), чтобы починить.
- Не неси чушь. Пошли, посмотрим, - тянет на себя ручку двери. Наваливаюсь на нее всем весом. Не стоит совершать необдуманных поступков, нужно быть точно уверенными, что за пределами комнаты не опасно.
- А если выйдем, а там пепелище?! Может, этот черный вызвал мракобесие какое-нибудь?
Веду носом. Вроде паленым не пахнет, газом тоже, уже хорошо. А мат и кряхтения все продолжаются.
- Давай Корона сначала зашлем?
- Давай лучше тебя, - оскорбляюсь за пса. Уж кого и посылать, так самого бесполезного и безмозглого, который всякую ерунду в экстренных ситуациях предлагает и кто тормозит с особо важными решениями.
- Меня-то чего?
- А его чего?
- Он жалко выглядит, его пожалеют, если что.
- Я тебя сейчас сам по башке пожалею.
Шум затих. Подозрительно: либо передохли, либо ушли. И оба варианта меня устраивают. Осталось лишь удостовериться.
- Подвинься, - оттесняю дылду от двери и приоткрываю. Медлю секунду и высовываю голову.
- Что там? Что там? – кудахчет за спиной.
Что тут? Ничего.
Выползаю из комнаты и, прижимаясь к стене, крадусь по коридору. Следом слышен топот. Никакой конспирации. А за ним клацанье коготков. Если с малышом что-нибудь случится, я себе этого не прощу.
Прислушиваюсь.
- Зачем тебе эта хибара?
В ответ какое-то нытье. Самое время для эффектного появления. Задерживаю в легких воздух и выворачиваю из-за угла.
Свиная туша лежит на полу, около него околачивается черный.
- Боги есть! – не сдерживаю ликования.
- Тебя не хватало, - держась за голову, наглая рожа изучает косяк. И вроде бы, все как всегда, только…
- Я же говорил, что пожалеешь. Пять минут, а ты уже снес любимую бабкину дверь, - цокаю языком. – Она не оценит.
- Это гнилье чуть человека не убило, - шипит.
- Это гнилье - память о муже. У него, когда приступ случился…
- Он так хотел умереть на родном диване, что чуть дверь с петель не снес, - подхватывает Кою. Эту историю мы слышали раз триста, правда, каждый раз дверь смещали с законного места разные люди: то муж, то санитары, то все желающие попрощаться с ее благоверным.
- Тебя его дух наказал!
- Но дверь и правда еле держалась, - добавляет Кою. Мог бы и подыграть!
- Может, съедешь? Его дух еще иногда туалет засоряет, - начинаю реализовывать свой план “Вытолкай свинью без жертв”.
Смотрит на меня с сомнением. Глаза стеклянные, точно наркоман!
- Не съеду.
- То-о-очно? – даю ему шанс.
- Точно.
- Тут всякое случается…
-Деньги отданы, - приближается ко мне и заглядывает в глаза. Это психологическая атака, это не по Конвенции о правах человека! – И я буду жить здесь.
- Недолго, - шиплю в ответ. Ты не знаешь, с кем связался!
- Посмотрим…
- Посмотрим!
Эта дылдища еще прет на меня! Пугает? Что за повадки бабуина, еще бы в грудь постучал. Я уже ощущаю флюиды свинства.
- Кхм.
- Съезжай, - еще раз милосердно предлагаю обоюдовыгодный выход.
- Нет.
- Кхм.
У кого-то туберкулез? Отыскиваю источник. Черный. Переводит взгляд с меня на Акиру и замирает на Кою.
- Широяма Юу, - в обход меня протягивает руку стоящему за моей спиной Такашиме. Все, Кою, ожидай приглашение на жертвоприношение!
- Такашима Кою.
Он улыбается и, чуть помявшись, пожимает руку. Что за слюнтяйский обмен любезностями с врагом?
- А это Така, - хлопает меня по плечу. Черный косит на меня и возвращается к осматриванию моего друга. Да, сатанист, в нем много крови!
Где-то на задворках памяти что-то шевелится… Сатанисты, наркоманы, свиньи. Пидарасы? Пидарасы!
Ахаю и хватаю Кою за руку. Он мне по гроб жизни будет обязан. Волоку его за собой, подгоняю Корона, дефилирующего впереди. Мы идем к ним спиной! Нет, к таким нельзя. На ходу разворачиваюсь и прикрываю наши тылы.
- Съезжай! – гаркаю напоследок и захлопываю дверь в своей комнате. Нет, это уже не комната, это штаб-квартира.Часть 5POV Рейты
«Даже не думай!»
Именно так Таканори запретил мне входить в свою комнату. Черным по белой бумаге на следующий день. Крупно так, жирно вывел, наверное, на случай если я малограмотный. Не то чтобы я собирался посещать его слишком часто, но как-то негостеприимно уж совсем.
«Не трогай!» - прикреплен желтый стикер на его белую чашку.
«И эту тоже», - видимо, запасная чашка, на тот случай, если потрогаю первую, там, конечно же, поселятся бактерии и кишечные палочки, и псих упадет в обморок от ужаса.
В холодильнике уже произошел естественный отбор. Продукты шизофреника на элитной верхней полке, в рядок, удивительно только, что не по алфавиту, а моя убогая снедь утрамбована на самую нижнюю полку. Мне кажется, он переоценивает свой рост и недооценивает мой. И, естественно, на каждой полке записка, указующая, что я могу тянуть в рот, а о чем даже помышлять не должен.
Вздыхаю и иду в ванну. Даже стен касаться страшно, вдруг миллиметр его обоев задену? Задумчиво разглядываю стикеры, понаклеенные на пену для бритья, на зубную щетку, на туалетную воду. Он на них не разорился?
- Ты…- вздрагиваю и оборачиваюсь. Сумасшедший стоит в дверях с ужасом в глазах, – дверь закрывай!
Хватает свое полотенце и хлопает дверью.
- Я, между прочим, у себя дома, - кричу вслед, и неважно, что он меня, скорее всего, уже не слышит. В чем проблема? Голых мужиков никогда не видел?
Вздыхаю и включаю воду. Никакого покоя за свои же деньги. Ну, Мика, и сука же ты! Так меня подставить.
Это какой-то ужас! На футоне спать неудобно и жестко, за соседней стеной сумасшедший с весьма туманными помыслами. Дверь стоит рядом с косяком, и пока у меня нет времени вернуть ее на свое родное место, но друг обещался помочь… Кстати, о друзьях.
Широяма приходит в гости каждый день. Говорит, что переживает за мое ментальное состояние. А сам истуканом сидит на кухне, курит, иногда задумчиво в окно выглядывает.
На мой немой вопрос «в чем дело?» отвечает, что проверяет, не сводит ли меня Така с ума. И, если что, он всегда придет и обезвредит.
Но, кажется, дело не в этом. Он заходит и с интересом прислушивается, и я догадываюсь, в чем дело, а если быть точнее, в ком, но приходится загадочно молчать и выжидать, когда Юу расколется сам.
А диван мы выкинули: пока несли, от него начинали отваливаться части, а вслед нам раздавались проклятия и угрозы, и если им верить, то до утра не доживу ни я, ни черный, потому что дух бабкиного мужа придет мстить за свое ложе. Будет хрипеть и тянуть ко мне, нечестивцу, свои костлявые руки…
- И задушит, - с особым энтузиазмом заканчивал коротышка и, феерично хлопнув дверью, скрывался в логове. Но, несмотря на все угрозы, дед еще пропажи не хватился, и единственное, что меня посещает по ночам - это мысль, что пора из этой психушки сваливать, пока не решился сам нести возмездие за загубленную реликвию Осимы-сан.
Почему из всех психов в городе мне достался самый шумный и неспокойный?! Широяма говорит, что я накосячил в прошлой жизни, и теперь мне за все воздастся. Но что такое глобальное я должен был учудить, чтобы меня наказывали так сурово?
Звонок в дверь прерывает мои размышления о том, как долго я продержусь, прежде чем мне подсыплют мышьяк в чай и начнут издеваться над хладным трупом. А этот найдет способ, как поизмываться над мертвым мной в особо извращенной форме, от него так и несет психопатией.
Я знаю, кто пришел, когда совпадают пары, Широяма заходит всегда, уже неделю как тут пасется, изображая внимательного лучшего друга. На моей шкуре решил личную жизнь построить. Боюсь представить, что бы было с Широямой, скажи я, что съезжаю. А что бы было со мной?
- Его нет. Его не было вчера вечером, утром, и я не знаю, придет ли он сегодня днем. Ты ведь не думай, псих оградит его от твоей натуры гейской, Широяма. Он, может, и выглядит странно, но карлик предусмотрителен, - замечаю я, вспомнив про все те стикеры, которыми облеплена наша квартира.
- Тшш!..- Юу закрывает мне рот рукой и толкает к стене, - Така здесь?
Киваю и смотрю, сощурившись. Какой он сегодня нервный.
- Говори тише, вдруг услышит.
- Пидорасье отродье! – грозное шипение раздается из коридора, и мы синхронно оборачиваемся. - Совсем совесть потеряли! Может, вы еще и сношаться тут начнете? Свиньи голубые!
Вот и шифроваться Широяме не надо, Таканори откуда-то в курсе.
- Съезжай! – добавляет он, просачиваясь мимо нас по стенке. - Я это так не оставлю! – доносится с лестницы.
- Не съеду! – кричу, выбегая на лестничную клетку.
- Надо что-то делать, - грустно сообщает сзади Юу, когда я закрываю за психом дверь.
- Я все равно не съеду!
- Да я не об этом, Акира…
Ага! Вот оно, сейчас свершится. Широяма повержен рыжим дружком моего соседа. Боже мой, да конец света не за горами.
- Акира… я…
- Встрял ты, я заметил.
- Да? – удивляется Широяма. Кто-то, видимо, считал себя великим шифровальщиком.
- Да, - хлопаю его по плечу.
Мое ликование прерывает очередной звонок в дверь. Сумасшедший вернулся? С отравой? С кислотой? Или решил вцепиться мне в лицо зубами?
А потом прививки от бешенства делать. Надо быть осторожным.
- Широяма, открывай.
По его лицу видно, что он чует, чем это грозит, и потому медлит.
- Открывай, раз пришел, хоть какая-то от тебя польза будет.
Когда открывается и дверь, я выглядываю с опаской из-за спины Юу, на моем лице расцветает глупая улыбка, а Широяма застывает, так и не пропустив гостя.
- О, привет… А Така?.. – рыжий с взлохмаченной шевелюрой проникает в прихожую и озирается, словно и не замечая присутствующих. – Така!
- Его нет, - разрушаю чужое неведение. – Ушел.
Рыжий меряет меня подозрительным взглядом. А такое ощущение, что детектором сканирует.
- Така хороший, - кивает мне и уже собирается разворачиваться. – Он просто своеобразный…
Конечно, хороший, просто, я бы сказал, замечательный. А милый-то какой.
- Я и не спорю, - заверяю… Как его там…
- Кою, - словно отвечая на мои мысли, зовет Юу. И я, и вышеобозначенный поворачиваем головы. – Ты в университет?
По лицу Широямы видно, что он нервничает. Чудеса! Так бы и снял на видео, а потом шантажировал.
- Ну да, куда же еще.
Кою улыбается и мнется на пороге. Мне кажется, или я тут слегка лишний?
- Давай я тебя подброшу. Мой мотоцикл там, у подъезда. Одному скучно ехать.
- А…- успеваю вставить лишь одно слово, как тут же получаю локтем под дых.
- Ой, Акира, извини, рука дернулась. Ну, так что?
Кою переводит взгляд на меня, я вижу проблески разума, логично, что Широяма заехал за мной, но голубая душонка продалась за рыжие волосы и длинные ноги.
Чертов предатель.
- А ему ко второй паре, я перепутал.
По моему одетому виду, ясно, что Широяма врет и не краснеет.
- Он ходил мусор выносить…
Давай, Юу, завирайся.
- Вынес? – с беспокойством спрашивает Кою.
- Он сам ушел, - улыбаюсь и обещаю себе оставить от Юу голубую лужу.
- Ну, мы пошли.
- Идите.
- Акира… - шепчет Юу, обернувшись, - у тебя сейчас рожа треснет.
- Смотри, как бы у самого чего не треснуло, - бормочу злобно, пока Широяма оттесняет меня в комнату.
Кою, растерянно улыбнувшись, машет мне рукой, а мой бывший друг, он же нынче предатель, подталкивает его.
Подозрение, что Юу теперь здесь пропишется, не покидает меня.
***
Как чувствует себя жертва на прицеле? Жертва, у которой где-то на макушке маячит красная точка, и вот-вот оборвется жизнь. В самом расцвете сил.
- Чего ты вылупился? – Оборачиваюсь. В руках кефир, в глазах паника, я готов к самообороне. Псих, поджав губы, сидит на стуле и таращится.
- Я контролирую.
- Чего?
- А вдруг ты… - подскакивает, подлетает и смотрит... смотрит. Так пристально, что я от неожиданности сжимаю упаковку. Очень сильно. – Вдруг ты отравить меня решил! А? Что молчишь?
Ну конечно, отравить и съесть. Не дай боже, сам загнусь от такого количества яда.
Секунда, две, руки сжимаются в кулак, кефир тоже сжимается и….
- Ах ты свинья! – отскакивает и вылетает, - я так и знал, так и знал! Как в хлеву!
Бормотания затихают, а я вытираю пол первой попавшейся тряпкой и думаю о том, что жизнь с каждым днем все веселее становится.
- Вот! – Поднимаю голову, Таканори топчется у стола с какой-то упаковкой, - жри!
Вытирает полотенцем облитую кефиром футболку, обзывается напоследок и снова уносится в свою комнату.
«Отборные отруби» - гласит название на упаковке.
Что это еще за намеки?
А мне тут еще жить. И надо срочно что-то делать. Примиряться всеми возможными способами.
А что может быть лучше, чем совместный завтрак? Надо ему предложить. Бесшумно передвигаясь, добираюсь до его берлоги. Это так надо, а то и слова сказать не успею, как в меня что-нибудь полетит.
А тут я, такой неожиданный.
«Извольте отожрать вместе, не откажите, пожалуйста». И он, конечно, как человек в здравом (хотя бы чуть-чуть?..) уме, не сможет отказать такой вежливости.
Толкаю дверь, улыбка до ушей.
- Така, а ты не хочешь?..
Медленно оборачивается. Хлопает глазами, судорожно вцепляется в джинсы, которые явно собирался надеть.
Бледная поганка.
- В спортзал со мной… походить?
Не знаю, кто меня дернул за язык, как эти слова вообще вырвались, но тут же жопой чую, что ой как зря.
Бледнеет, краснеет, зеленеет. Задыхается?
- Ах ты…
Шаг назад. Успеть за пять секунд скрыться из комнаты, квартиры и с этой планеты.
Полет книги сопровождается отборным матом.Часть 6POV Руки
***
У свиньи нет ни морали, ни нравственности. А у гейской свиньи лимит и того, и другого занижен вдвойне. Милая уютная квартирка превратилась в зону отчуждения, где разве что торнадо не бушуют и кислотные дожди не льют. Каждый раз, проходя по коридору, я с дрожью представляю, что за виды кишечных палочек копошатся и сношаются по стенам и какими мутогенами он надышал на кухне, и задаюсь вопросом, чего мне опасаться больше, саму свинью или ее сообщника.
Первый пьет чай раньше, чем чистит зубы, снимает кеды не развязывая шнурки (их он, кстати, вообще не гладит), ходит по моим кускам пола и чешется. И блох раскидывает. У него вонючий дезодорант, и он не пользуется зубной нитью. Точно не пользуется. Это стоило больших трудов, но я должен был разведать обстановку и принять меры. Два слоя перчаток на руках, маска от бацилл на лице, дезинфицирующий раствор - и его вещи стали менее опасными, правда, немного пахнут дезинфектором, но он и не заметит, у него вообще обоняние отсутствует, раз в своем хлеву жить может. А еще у него вечная привычка кидать ключи на тумбочку и царапать полироль, а потом торжествующе смотреть, как я затираю неровности, вспоминая, с каким злорадным звуком связка скользит по полированной поверхности. От этого звука сердце кровью обливается. Поэтому теперь приходиться шифроваться и полировать тумбочку, пока свинья спит. А то еще подумает, что я к нему в служанки подался.
Но черный… Черный опаснее. Я явственно чувствую флюиды зла в квартире, и идут они не иначе как от него. Он приходит нагло, как к себе домой, и ходит, и рыщет, и ищет, чем бы поживиться. И кто бы мог подумать, что он настолько дикий, чтобы воровать при свете дня. Наверное, прознал, что на диване кто-то умер, и утащил его для чернокнижных дел. А я стал свидетелем…
Я думал, что меня будут запугивать, но не знал когда, а они просто выжидали. Если раньше хоть какие-то приличия были, то теперь, когда я увидел, как они прут диван, житья совсем не стало. Что ни день, то черный тут как тут, расхаживает и кофе попивает. Смотрит на меня, и так и слышно по взгляду: “Я слежу за тобой”. Но еще страшнее его взгляд становится, когда приходит Кою. Я всегда знал, что ему вредно столько жрать, теперь ходит, весь пышущий здоровьем и кровью, потенциальная же жертва. Притащат его на пустырь, положат на диван Осимы-сан - и чик, а потом зажарят его сердце и съедят. А может быть, и почки, да и печень у Кою неплоха. Сатанисты постоянно кого-то жрут. А может, и не чик. Потому что черный не просто сектант, а гей, а у этой братии мозги совсем набекрень. Хотя зачем ему Кою? Он вполне удачно зажимает свинью у меня в квартире и разве что не сношает поперек коридора. Я морально готовлю себя к тому, что однажды, открыв дверь, увижу, как эти двое вершат вакханалию прямо на моем чистом коврике. Подожгу, не думая. (Их, а не коврик).
А пока… Зажимаются-зажимаются, а потом на кухню. И каждый раз, когда черный приходит, они тащатся туда. И даже когда свинья одна, она постоянно что-то делает на кухне. А что там можно делать?
- Чего ты вылупился? – щурится на меня. Видимо, чувствует, что я о чем-то догадываюсь, и бесится, что мешаю рождаться ужасным планам.
- Я контролирую.
Если хочешь сбить психопата с намеченной цели, нужно сразу дать понять, что знаешь о его замыслах. Чтобы он думал об этом, чтобы еще больше осторожничал и сам себя в угол загонял. У моего соседа даже глаза расшились, значит, в яблочко попал.
- Чего?
- А вдруг ты…- делаю паузу, чтобы он успел понервничать, гипотез настроить. Что? Трясутся поджилки, сукин ты сын? Мацумото знает, как с такими обращаться.– Вдруг ты отравить меня решил.
Его рожа вытягивается, а я ликую. Я так ведь и знал! Свидетели долго не живут, да?
И тут… Акт устрашения? Он сжимает руку - наверное, мой череп на месте пачки кефира представляет - и давит, давит. Давит пачку, а такое ощущение, что вместо нее чьи-то ребра, это что, психическое воздействие? Свиньи и такое умеют?
- Ах ты свинья! Я так и знал, так и знал! Как в хлеву! – пихаю ему под руку отруби, стирая кефир с джинс. Специально купил. И пусть не говорят потом, что я негостеприимный сосед – такой подарок ему сделал, наверное, самое любимое блюдо. И с черным пусть поделится: уж лучше это, чем органы Кою.
Он за спиной что-то бормочет. Мантры, что ли? Может, приспешника своего вызывает. Еще одного по мою душу не хватало. Семеню до комнаты, хлюпая мокрыми штанами. Самые любимые, гадина, залила.
И не только любимые, но и единственные сухие и чистые, за исключением… Со школы, боевые, многочасовые заседания в библиотеках пережившие, потрепанные. Сколько я их не надевал? Конечно, неимпозантно в таком идти, но если что, то… винтаж, или как там вещи из секонд-хэнда называются. Кефир печально скатывается по голым ногам, он-то не виноват, что попал в лапы свинье. В Африке люди голодают, а этот буржуй им пол поливает.
- Така, а ты не хочешь?.. – дверь в мою комнату распахивается, и он делает полушаг внутрь. Ко мне… в комнату… свинья. И я понял: вот он рубеж, теперь мне точно не спастись, бесы и на моей территории уже. А он рот открывает, открывает, как в замедленной съемке, не затыкается, смотрит то на меня, то на потолок, то дальше шарит взглядом по моим вещам, заражает... микробами своими… - …в спортзал походить?
В храм! За ладаном походить.
- Ах ты… - кидаю в него первый попавшийся тяжелый и тупой, как он сам, предмет. Наглая рожа исчезает из поля зрения, а я надеюсь, что заодно и из квартиры, и из этого мира, обратно к себе, в Ад или на помойку.
Игра началась не на жизнь, а на смерть. Теперь даже спать нельзя, уж если он теперь без зазрения совести ко мне вламывается, то резать на достопочтенном диване, может, будут и меня. А спортзал - это чтобы мышцы поднарастить, чтоб есть что было…
Пробегаю по периметру комнаты. Тумбочка, диван, стол, стул… Мало! Хватаюсь за телефон и набираю спасительный номер:
- Принеси мне стулья!
- Така? – голос удивленный. Я что, не могу позвонить другу? Или ему стульев жалко? Жлоб!
- Ладно, принеси мне мебели, - снисхожу я. Не важно, тут подойдет все, и чем больше, тем лучше.
- Така, зачем?
Зачем? Ну, либо для баррикады, либо… кол осиновый стругать буду…
***
- Така, - он скептически поджимает губы и смотрит на меня, гипнотизируя. – Ты уверен, что это необходимо?
- Да-а-а…
- Может быть, просто замка хватит? Давай врежем…
- Им? – оживляюсь. А вот эта идея мне в голову не приходила. Одному мне не справиться, но с Кою... Он высокий и неуклюжий, он может убить по неосторожности.
- Акира нормальный. И Юу… тоже.
Даже так?
- И давно ты их по именам называешь? – в нашем стане предатель затесался?
- Как Акира въехал, с тех пор и называю.
- Друг, не нужно казаться для всех добренькими, - тыкаю в него пальцем. Подлизаться к ним хочет и выйти сухим из воды. А ведь Кою тоже знает про диван, я ему все рассказал. Значит, и он в опасности. – Ты тоже свидетель… И не мечтай, что они тебя пожалеют. Ты бы видел, как он ту пачку расквасил. Раз, - сжимаю руку, – и всмятку.
- Глупости…
- Посмотрим, как заговоришь, когда они тебя жрать начнут.
- Така, - закатывает глаза. Не верь, не верь! Свяжут, кляп в рот - и мычи, пока из живота бекон вырезают.
- Он мне сам сказал… Не хочешь в спортзал походить, говорит! Ты слышал?
- И что?
Задыхаюсь от этой святой невинности. Как можно быть настолько наивным? Вот что значит всю жизнь у мамы под боком.
- Мышцы есть будут.
- Может быть, он просто хочет сблизиться? Несмотря на твои… заскоки.
- Ерунда! Естественно, убить… Он хочет завладеть квартирой. Какой корыстный… По-любому, его черный подзуживает… У свиньи бы мозгов не хватило, а у этого взгляд ушлый.
- Така, он налаживает отношения.
Втирается в доверие, он хочет сказать?
- А насчет спортзала…
- Что?
- Может, и стоит…
- Зачем?
- Живот…
- Красивый?
- …висит.